По моем возвращении из Грузии-Армении был у меня на субботу сосед, сын соседа – поэта, пишущего на новоеврейском языке йиддиш.
Этот молодой человек — очень умный, внятный, знает много языков, включая грузинский. Написал важную статью про одну грузинскую рукопись, по-древнееврейски, и я его уже два года уговариваю перевести ее на английский. То есть человек Грузии не чужд. И вдруг он меня спрашивает: «А вы не боялись там говорить по-русски?» Ну что я скажу… Русскому человеку, даже если он еврей, просто не понять, что ничего подобного в Грузии НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.
И с такими реакциями я сталкивался не раз. Если вы не въехали глубоко в грузинскую ментальность, я вас никогда ни в чем не убежу (не убежду, не смогу убедить). Если въехали — вам и так все ясно.
Еду в такси из Тбилиси в аэропорт. У таксиста под зеркалом – бело-синий то ли надувной, то ли пластиковый магендавид. Смотрю на водителя в зеркало – нет, вроде не еврей. Хотя кто знает. Гостиница называется «Давид» (хорошая, в центре, недорого, тихо, рекомендую), селили меня там с помощью Евразийского Еврейского Конгресса (всем спасибо), может, у них хозяин еврей, вот и послали племянника таксистом, почему нет? Едем. Грузинская музыка.
Я с детства все думаю, на что для чужого уха похож живой древнееврейский язык. Изнутри же не слышно.
Как-то в юности был случай: мать моей 16-летней подружки (ныне гражданки Камеруна), из купцов первой гильдии, приехала на дачу, где в это время мы с подружкой были несколько по-домашнему. Зачем, какого черта и как она приехала, я не помню. Все утряслось, неловкостей якобы не заметили, я стал ее чем-то кормить-поить. Тоже музыка играла, кажется, «Тислам». Или «Каверет». Я задал тогда ей вопрос, как на ее ухо звучит иврит, и она сказала: «Очень мужественно, на арабский похоже». Я долго не понимал этот ответ и сейчас не вполне понимаю, конечно. И вот еду я мимо Вахтанга Горгасала и думаю, что грузинский акустически очень похож на иврит, и наоборот.
Таксист спрашивает: «Ви паруске гаваритэ?». «Да, говорю». – «Ви какой нации?» — «Еврей». — «Аткуда, из Расии?» — «Нет, из Израиля». Таксист крестится и поворачивается ко мне: «Видитэ эта, да? Эта мне друк падарил. Он в Израили жевиот». «Да, — говорю, — магендавид». Таксист между тем остановил свой грузинский диск, покопался в бардачке, вставил новый диск.
«Тахат шмей а-йам а-тихон»…; «тУтим, тУтим, бои никне лах тУтим…»
Когда дошло до «айта ткуфа казот, ше-а-Ошер ба бе-зАам», меня пробило, я нацепил на очки темные фильтры и отвернулся от водителя. Да чё там, грузины и так все понимают.
*
В Тбилиси жарко, дико жарко. Возьму, думаю, такси до гостиницы. Старичок, явно не тбилисец, почти не знает города и еле говорит по-русски. А я от жары забыл, что через Руставели не проехать, ибо там идиотская оппозиция понаставила «камеры» перед парламентом. Реально там никого нет, это у них типа такой «протест», и дико воняет мочой. Короче, плутали мы с таксистом, я ему дорогу показывал, у него образовался комплекс вины, и от денег он отказывался, особенно когда узнал, что я из Израиля. Я, тем не менее, сунул ему, что было в кармане, — потом понял, что недостаточно.
"Воды Лагидзе"
За две недели до моего прибытия открыли заново «Воды ЛаGHидзе». Год с лишним назад было закрыто, типа навсегда.
Я зашел. Какое-то все маленькое, какое-то все пустое, женщина в советском белом халате и колпаке. Я старательно продегустировал половину вод. Только один вариант, зелененький, стоил тех немногих денег, которых он стоил. Ничего удивительного – в детстве-отрочестве все было больше, еда-питье вкуснее, и девушки тоже. Расплачиваюсь, женщина в советском белом халате и колпаке спрашивает: «А ви сами аткуда?» — «Из Израиля». Она, ахая, подносит руку к устам – почему-то левую – и посылает мне размашистый воздушный поцелуй: «Эбреули! Зачем сразу нэ сказали, ми би с вас денги нэ взиали. Ми так за вас молимса!».
Захожу в аптеку, ко мне обращаются по-грузински.
Захожу куда-то, оказывается – в бар. Ко мне обращаются по-грузински. Я отвечаю по-английски, что мой грузинский заржавел. Изучаю меню. Две девушки за стойкой разговаривают между собой по-русски. Я тоже что-то говорю по-русски. «А мы думали сначала, вы грузин».
Тот замечательный крохотный ресторан на углу улицы имени генерала Леселидзе (если правильно помню), где менеджером была правильная зрелая женщина, теперь в минусе. Там нынче работают две молодые девушки. Другой, смелый дизайн. Одна девушка говорит по-английски, другая не говорит по-русски. Надо напоминать дважды, чтоб принесли сабзи. Вместо кинзы дают петрушку. Нужны зрелые женщины. Но, с другой стороны, неправильно, что повсюду жарят-варят-торгуют-официанизируют только женщины.
Довольно много женщин-водителей — в основном молодые, в основном на дорогих машинах, в основном на джипонах. Дочери? Дочери и любовницы?
Молодые люди одеты, как в условном Иерусалиме-ТА, и ведут себя так же, только меньше арсоидности. Молодые намного чаще говорят по-английски, чем не молодые, по-русски – вразброс. Есть совсем молодые, которые говорят, есть которые не говорят, есть люди, чей школьный возраст пришелся на советские годы, и при этом они не говорят ни на чем, ни по-русски, ни по-английски, и им стыдно.
В Армении на банкете в рамках конференции встала женщина не первой, ох не первой, молодости и стала произносить речь по-русски. Сидящий рядом со мной очень важный иранец, который заявил, что берет на себя разливать водку, зашептал мне: «Это не русская. Раньше русские говорили только по-русски, а теперь все русские говорят на конференциях по-европейски. Значит, это не русская». Так и оказалось. Дама была грузинская профессорша, сторонница ихней оппозиции. В двух беседах я убедил ее, что Саакашвили – лучшее, что с ними случилось с момента утраты независимости, и она мне — с надеждой — поверила.
Вот такая в Грузии оппозиция – доктора советских наук («я ваапще-то па-источниковедению»), а в месте, где они якобы митингуют, — сильный запах мочи.
В Тбилиси строят, со страшной силой джентрифицируют, сохраняют фасады, получается красиво. Но многим местным не нравится. Ощущение оптимизма. Сейчас это страна молодых людей. Советские поколения, как ни жестоко говорить, — это поколения пустыни. Они не могут и не хотят и считают, будто им что-то положено. Поэтому очень важно, какого именно грузина вы спрашиваете, как дела в Грузии. Немолодой предпенсионный человек, второй по значению в мире специалист по Шота Руставели, будет недоволен, сто процентов. А вот в самолете из Израиля были дико красивые очень юные девушки в красивой одежде стиля, модного во времена моей юности, — эдакие платьица, почти рюшечки, — с крестиками на шеях, туфлях на очень высоких каблуках, одна была завернута в грузинский флаг. Они знают, что им принадлежит будущее.
Если бы я приехал в майке с российским флагом, обошлось бы без инцидентов, я это понимал заранее. Тем не менее, я считал, что необходимо давать понять: я не русский. Мне было бы неприятно, если бы грузин 2009 года думал, что я русский.
Но грузины – народ терпимый, ибо что есть грузин? Это кахетинец, или мегрел (с правописанием этого слова все время новые заморочки; уважаемый редактор, пусть будет «мегрел», ладно?), или пшав, или еврей (трех видов), или осетин (четырех видов), или сван, или картлиец, лаз, чан, абхаз, имеретинец, поляк, грек, турок-месхетинец («азербайджанец», по-местному, хотя они сунниты), русский (двух видов – который говорит по-грузински и который не), аджарец (т.е грузин-грузин, но мусульманин ханафитскаго мазхабу), или гуриец, или рачинец, или вообще хевсур, или тушинец, или кистинец (вайнах, часто христианин), или немец (см. хотя бы семейство Аллилуевых). И, конечно, конечно, армянин. Тифлисский армянин – это вообще нечто отдельное, без них Грузия не была бы Грузией. Нет ничего более тбилисского, чем тифлисский армянин.
Грузины наслаждаются этим богатством традиций, языков, еды, фольклора. Нет – и не может быть – какого-то «ядра», какой-то основообразующей группы, хотя сторонние наблюдатели, которым трудно это переварить, как трудно переварить грузинскую трапезу (у грузин два желудка, если вы не знали), назначают на эту роль картлийцев, иногда вместе с кахетинцами. Грузин, не говорящий по-грузински и с русской фамилией, — вполне существующий подтип грузина, и не очень даже редкий.
Но я не хотел, чтобы они думали, что я русский. А меня все принимали за грузина, кроме одной немолодой и видавшей виды грузинской женщины, которая включила для меня в своем заведении, куда я зашел поздним вечером, русскую паапсу. На просьбу поменять — поменяла на что-то вменяемое.
Смелый дизайн
Разговариваю в магазине с продавщицей (она же, видимо, хозяйка). «А ви русский?» — «Слава Богу, нет». (Это у меня на автомате сработали две литературных аллюзии – а) мидраш о том, почему Моисей не удостоился попасть в Страну Израиля (потому что о нем сказали в третьем лице, что он египтянин, а он промолчал и не возразил), и б) «Слава Богу, шо я не москаль».) – «Пачэму cлава Богу? Ми все нации уважаем, русские, украинцы, всюду есть хорошие люди. А кто, украинец?» (В Грузии двести лет как любят украинцев, и это взаимно – один из основателей украинского самосознания был этнический грузин). Получаю порцию симпатий.
Короче, что я вам скажу? Любить грузин легко. Есть народы, которых любить НЕлегко. А грузин – легко.
И еще. Грузия — НЕ СССР. Говорят, была. Там еще «персидское иго» обсуждают, как если бы оно было вчера. А персов и все персидское (не хомейнизм) любят. Все новые разговорные слова, которые я узнал за этот визит, были персидскими: хурда, напати и т.д. Русских тоже любят. Вообще всех любят. Но особенно — евреев.
Фото автора. Кликабельно.[/align]